На Исторической сцене Большого театра в рамках гастролей Мариинского балета к 80-летию Победы представили два одноактных спектакля советских хореографов на музыку Дмитрия Шостаковича.
Вечер-диптих в Мариинском театре, составленный из спектаклей на музыку Дмитрия Шостаковича, появился в 2001 году — тогда на прославленной сцене состоялась премьера «Барышни и хулигана» и была реконструирована «Ленинградская симфония». Спектакли рождены в разных театрах, сочинены разными авторами, отличаются их стили и сценические судьбы, роднит же их место появления на свет — Ленинград и время — начало 1960-х годов. Это были годы поисков новых путей развития советского балета. В городе на Неве Борис Фенстер ставил «Маскарад», Юрий Григорович — «Легенду о любви», Леонид Якобсон — «Хореографические миниатюры» и балет «Клоп» (в 2001-м гротесковый «Клоп» добавлялся к двум ныне показанным спектаклям, и три разножанровых балета объединялись в формат триптиха), Игорь Бельский работал над «Ленинградской симфонией», Константин Боярский выпускал «Барышню и хулигана».
Балет «Барышня и хулиган» своим появлением на свет обязан немому фильму 1918 года, снятому по киносценарию Владимира Маяковского, в основе которого рассказ итальянца Эдмондо де Амичиса «Учительница рабочих». Сам поэт сыграл роль Хулигана. Автор мастерски сделанного балетного либретто Александр Белинский воспользовался сюжетной версией картины.
В богатом наследии Дмитрия Шостаковича балетной партитуры с названием «Барышня и хулиган» нет — она составлена из фрагментов его ранних, принесших столько боли композитору, балетов: «Болт», «Золотой век», «Светлый ручей» и мелодий из музыки к кинофильмам. Премьера состоялась в 1962-м в Малом театре оперы и балета (МАЛЕГОТ, позже — Михайловский), поставил спектакль штатный балетмейстер труппы Константин Боярский — увлеченный художник, открытый экспериментам, даже самым неожиданным.
Фабула балета проста, грустна, сентиментальна: герой — Хулиган — с первого взгляда влюбляется в Барышню, случайно встреченную на улице, заступается за нее и ее подруг, но от оскорбленного этим поступком бывшего дружка получает смертельный удар ножом и умирает на руках любимой. Облеченные властью чиновники усмотрели вредоносное столкновение представителей разных слоев общества, насторожились от «отзвуков» блатных танцев и бдительно обнаружили стремление к «растленному западному искусству». Но активного противодействия не оказали — новый балет полюбился публике: он не поучал зрителей, а рассказывал им трогательную историю. Спектакль имел счастливую сценическую жизнь — в родном МАЛЕГОТе балет «Барышня и хулиган» выдержал без малого 250 показов и украшал афишу четверть века. Руководители театров одолевали Константина Боярского настойчивыми просьбами перенести свой 45-минутный спектакль на их подмостки — в итоге балет «Барышня и хулиган» появился в репертуаре 28 советских трупп, а в 1970-м на «Ленфильме» сняли фильм по этому балету.
Музыка — контрастная, виртуозная, насыщенная «подлинно советским оптимизмом» (И.И. Соллертинский), танцевальная и узнаваемая, — будоражила не только фантазию замечательного хореографа, но и провоцировала актеров на экспромты — все жили на сцене с нескрываемым удовольствием. В «Барышне и хулигане» много жанровых наблюдений, пластического энтузиазма, актерского азарта. Балет не настаивал на частном и узнаваемом случае, и артисты выводили смысл мелодраматического по сути спектакля на почти философские высоты рассуждений о хрупкости любви, которая появляется внезапно, способна трансформировать личность и нуждается в защите.
Хорошо помню захватывающее, берущее за душу впечатление от «Барышни и хулигана», неоднократно виденного в далекой юности конца 70-начала 80-х годов. Опасалась, что сегодня балет покажется музейным, устаревшим и уж точно несовременным, а может, и старомодным. Но опасения не подтвердились.
Прекрасен Хулиган Максима Изместьева с его дерзкой и прямолинейной пластикой, безрассудным горячим нравом и бесконечной трогательностью. Он — не лиходей и не бандюган, он искренне не понимает, куда может применить свою лихую и бесшабашную удаль. Встретив Барышню из какого-то неведомого ему мира, он природной силой был выведен, и мгновенно, из мрака залихватской ярости на простор возможного и неведомого счастья, о существовании которого и не подозревал. Убедительной показалась и Барышня Екатерины Осмолкиной — нежная и хрупкая, живая и обаятельная, манерная и изысканная, застенчивая и отважная. Танцевальные диалоги титульных героев строились на нюансах психологических состояний. Выразительные и осмысленные образы предъявили Алексей Кузьмин в роли убийцы-Вожака — фактурный, зловещий, пропащий, и Анастасия Яроменко — Проститутка, переименованная в Подружку Вожака, создает эффектный, колоритный и запоминающийся образ жрицы этой древнейшей профессии.
Спектакль вызвал прилив нежной ностальгии по ушедшей эпохе, когда хореографы пытались искоренить анахронизмы драмбалета, а сценография «прикидывалась» кинодекорацией. Художник Валерий Доррер воспроизвел нерадостный ландшафт городских трущоб, с черными контурами домов, голыми стволами деревьев без раскидистых крон, светлым окошком в жилище Барышни и бесприютными путями-дорогами, распахнутыми перед Хулиганом.
«Ленинградская симфония» в Кировском (Мариинском) театре появилась годом раньше «Барышни и хулигана» — в 1961-м. В спектакле нет фабулы, которую можно пересказать, но действие держится на мощных пружинах внутреннего сюжета. Хореограф Игорь Бельский воплотил в танце первую часть Седьмой симфонии Шостаковича. Премьерные спектакли так и назывались — «Седьмая симфония», но совсем скоро балет переименовали в «Ленинградскую симфонию». Неслучайно: на первой странице партитуры рукой композитора написано: «Посвящается городу Ленинграду». Сыграла свою роль и «Поэма без героя», которую Анна Ахматова завершает такими строками: «А за мною, тайной сверкая / И назвавши себя «Седьмая», / На неслыханный мчалась пир, / Притворившись нотной тетрадкой, / Знаменитая ленинградка / Возвращалась в родной эфир».
Герои балета не имели имен: Юноша, Девушка, Предатель — обобщенные, доведенные до символа образы вне конкретики. Танцевальная драматургия соотносилась со структурами инструментальной симфонической музыки. Это был внеплановый эксперимент, в котором заняли молодежь. Репетировали почти факультативно, во внеурочное время, захватывая даже ночные часы. «Ленинградская симфония» — один из первых спектаклей, подготовленных под фонограмму (магнитофоны только входили в жизнь советских людей), на которой была записана выдающаяся трактовка маэстро Евгения Мравинского.
Программными становились названия трех частей балета-симфонии: «Безмятежное счастье», «Нашествие», «Реквием». В первой — мирная жизнь, белые ночи, молодой задор, первые свидания, девушки в светлых платьях и юноши в белых футболках, широкий танец по всей сцене. Образ мирного покоя исподволь нарушает доносящаяся издалека тревожная дробь барабанов. Сначала она кажется вполне безобидной, затем звучит все громче — надвигается страшное, роковое «Нашествие». Война, разлука, горькие и быстрые прощания, безумная оргия. Сцену заполняют варвары — собирательный условный образ врага. Захватчики в коричневых костюмах цвета запекшийся крови, на головных уборах-касках небольшие рожки — то ли шлемы древних рыцарей, то ли знак нечистой силы. Они топчут жизни и землю. Их танец — графичен и приземлен — чувство полета им неведомо: «Рожденный ползать летать не может». В «Реквиеме» — горечь несказанная прерывается вспышками светлых воспоминаний. Музыка напоминает хоралы и молитвы — она оплакивает погибших героев.
Сценография Михаила Гордона — абстрактная, лаконичная, плакатная и даже суровая — соответствует хореографическому симфонизму. Сцена освобождена для танцев, на задник проецируются картины: контур адмиралтейства со шпилем-корабликом, летящий автограф Шостаковича, набережная Невы, крылья мостов, жуткая багрово-пунцовая ладонь на черном небе…
В Юноше, которого исполняет Кимин Ким, нет ничего брутального — он юн и прекрасен с зависающими в воздухе легкими прыжками и светлой манерой танца. Выразительна Девушка Надежды Батоевой (в Москве состоялся ее дебют в этой роли) — балерина безупречно и стильно передавала микросюжеты партии, как лирические, так и трагические: откровенную радость счастья, смятение чувств при разлуке, отчаянный монолог финала с дорогой в одиночество, в сцене измены она возникает перед доносчиком, и под ее пронзительным взглядом Предатель сразу чувствует себя отверженным (сцена предательства Ильей Могильниковым сыграна убедительно). Героями спектакля стали артисты массовых сцен, танцевавшие с полной отдачей, и оркестр Мариинского театра, который вел дирижер Арсений Шупляков.
«Ленинградская симфония» Мариинского театра, наполненная антивоенным пафосом, впечатляет и сегодня. Традиционно и обязательно балет-симфония встречается со зрителями в День снятия блокады и в День Победы. Балеты эпохи оттепели: «Барышня и хулиган» Константина Боярского и «Ленинградская симфония» Игоря Бельского — оказались живыми и заслуженно занимают особое и важное место в истории балетного искусства.
На фотографиях: сцены из балетов «Барышня и хулиган» и (на анонсе) «Ленинградская симфония». Фото: Дамир Юсупов/Большой театр
Свежие комментарии