На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Газета «Культура»

156 подписчиков

Свежие комментарии

  • Ольга Заварухина
    Да в конце то концов, до коле, наш народ будет терпеть ЭТО недосемейство ПуГалкиных? " КОБЫЛА С ВОЗУ, ТЕЛЕГЕ ЛЕГЧЕ"  ...В Госдуме прокомм...
  • Наталья Середа
    Ой! А у нас оказывается министр культуры есть!Ольга Любимова в ...
  • Mark Kapustin
    Известные артисты...

Константин Устинович Последний: как генсек Черненко завершал эпоху «пышных похорон»

24 сентября 1911 года, 110 лет назад, родился Константин Устинович Черненко, предпоследний генеральный секретарь ЦК КПСС. Последний генсек, умерший в своей должности.

Он подытожил «эпоху пышных похорон»: с 1980 по 1985 год Центральное телевидение транслировало последние проводы трех генеральных секретарей, четырех членов и трех кандидатов в члены Политбюро. Советские небожители вымирали – но, с другой стороны, Черненко перед смертью было только 74 года, Андропову 70, Брежневу 76. Дональду Трамп сейчас 75 лет, и он собирается баллотироваться на второй срок, Джо Байдену 79 -- и его избрали президентом США, а перед этим он выдержал тяжелейшую предвыборную гонку. Когда Рональда Рейгана выбрали на второй президентский срок, ему было 74. Он не жаловался на здоровье, и вошел в историю как один из величайших президентов США.

В советские времена над геронтократами из Политбюро смеялись, «гонка на лафетах» была едва ли не самой невинной шуткой. Но для политических деятелей первого ранга он были не так уж и стары.

Их, наверное, хуже лечили. У них была тяжелая молодость, со временем это сказалось на здоровье. Да и образ жизни они вели нехороший -- малоподвижный, без спорта, с ритуальными возлияниями. Но на фоне правителей других стран (Франсуа Миттеран баллотировался на второй президентский срок в 72 года) их возраст не кажется чем-то необычным. До того, как этих людей победили болезни, они были энергичными, хваткими, быстрыми. Возглавив СССР, Андропов и Черненко выполняли свои обязанности через силу. Значительную часть тех 13 месяцев, во время которых Черненко руководил СССР, он проработал из Центральной клинической больнице, иногда там проходили и заседания Политбюро.

В историю Константин Устинович вошел, как воплощение застоя, но при этом он был превосходным организатором, а в молодости и очень живым человеком. Живости в нем, пожалуй, было не в меру много: будущий генсек слишком часто разводился, оставляя бывших жен с детьми. В 2015 в «Огоньке» было опубликовано заявление одной из них, слезно жаловавшейся в ЦК: «…Первая жена Нина где живет не знаю. Вторая — Елисеева Фаина работает в одном из сельских районов Красноярского края. Третья — Левина Мария Михайловна проживает в Москве, и я живу в Москве, Каляевская, 12, кв. 3. Последняя жена проживает с ним в Пензе".

Итого 5 жен – безобразно много для крупного партработника конца 40-х, когда в чести были семейные ценности.

Возглавив Общий отдел ЦК КПСС, Константин Устинович засекретил партийные архивы, а одновременно и свою личную жизнь. О том, что в 1948 его не взяли в центральный аппарат ЦК с формулировкой «падок до женщин» стало известно только в перестроечные времена.

Но нелегкие дороги большого партийного начальника свели Черненко с возглавлявшим Компартию Молдавии Леонидом Брежневым. Брежнев оценил его деловые качества и организационную хватку, а то, что Константин Устинович был ходоком, Брежнева не волновало: он и сам любил и умел жить. Дальше по партийной лестнице они поднимались вместе. Черненко стал тенью Брежнева, его памятью и опорой, отсеивающим ненужное фильтром, -- он ведал его почтой, готовил материалы к заседаниям Политбюро. Власть Брежнева крепла, карьера Черненко шла в гору – в 1978 он стал членом Политбюро. Когда Черненко сменил Андропова, это расценили как победу консерваторов, но хозяйственные реформы готовились и при нем, и этому не мешало то, что он собирался реабилитировать Сталина.

В преддверии горбачевской эпохи сошлось много несовместимых друг с другом вещей: в частности, партийная элита хотела оставить все как есть, перестроив экономику. Глядя на Константина Устиновича Черненко понимаешь, почему из этого ничего не вышло, и у нас не получилось, как в Китае. Дело не в возрасте: мозг, мотор и душа китайских реформ Дэн Сяопин получил всю полноту власти в 1978, тогда ему было 74 года. А когда Черненко стал Генсеком, китайцу уже исполнилось 80.

Причину этого, скорее, надо искать в более широком кругозоре и куда более богатом и драматичном жизненном опыте китайских лидеров. Дэн Сяопин 7 лет провел во Франции, работал на заводах «Рено», затем учился в Москве. Он воевал, в 52 года стал генеральным секретарем ЦК КПК. А затем упал с вершины партийной иерархии – над ним и его женой издевались хунвейбины, их сына они сделали инвалидом.

У Дэн Сяопина была биография выжившего в сталинских «чистках» старого большевика ленинского призыва. Это совпало с тем, что в Китае была жива древняя культура, ставшая народным образом мыслей. Созданный в YI веке до нашей эры трактат «Искусство войны», сборник изречений и речей Конфуция, «Дао дэ-цзин», «Чжуан-цзы» и многое другое легли в основу китайского здравомыслия и практицизма. Знаменитое изречение Дэн Сяопина «не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей» вполне могло бы стать цитатой из знаменитого средневекового трактата «Тридцать шесть стратагем», который широко использует современный китайский бизнес.

Ничего подобного никогда не пришло бы в головы Андропова и Черненко – да и Горбачев думал по-другому.

Советским Союзом управляли твердокаменные догматики, чьей Библией был даже не «Капитал» Маркса, а «История КПСС». К ним относился и Горбачев, свято веривший, что национальный вопрос в Советском Союзе давно решен – а тот, между тем, в скором будущем с ним и покончил. Константин Устинович Черненко был ярким, химически чистым образцом такого человека. Но он был хвор, да и времена уже менялись, и во времена Черненко правая рука не всегда ведала, что творит левая.

Секретарь ЦК КПСС, заведующий Экономическим отделом ЦК Николай Рыжков, будущий соратник Горбачева и его премьер, во времена Черненко готовил экономическую реформу: государственная собственность должна была сосуществовать с кооперативной и частной. Снимался фильм Абуладзе «Покаяние», который станет одним из символов перестройки. Одновременно шли жестокие гонения на русский рок, и в партии восстановили ближайшего сталинского соратника Вячеслава Молотова. По своим внутренним убеждениям Черненко был сталинистом, но страну понемногу разворачивало в совершенно другую сторону. То, что дальше так жить нельзя, и с экономикой надо что-то делать, тогда понимали и самые твердокаменные члены Политбюро.

Еще одной большой проблемой оказалось то, что и во времена Черненко, и после него СССР было чем гордиться.

Проблемы имелись – но была и могучая страна со второй в мире экономикой. В ней не наблюдалось тотальной нищеты, как в Китае, который получил Дэн Сяопин, где и пенсий-то не платили. СССР на равных разговаривал с США, он был космической, научной, военной сверхдержавой, просоветские режимы крепко стояли в Восточной Европе. Ничто не предвещало краха, глубинных проблем страны не видел не только Черненко, но и западные эксперты. Как с ними справиться не понимали и будущие реформаторы.

Тяжело больной догматик не мешал тем, кто хотел что-то изменить, одновременно пытаясь сохранить преемственность и стабильность. Его историческую роль можно было бы назвать трагичной – вот только сам Константин Устинович едва ли это понимал.

Черненко был стопроцентным порождением советского века. Лично честным, осторожным, свято верящим в ставшую подобием религиозной истины политическую теорию человеком. При этом главной проблемой страны оказался не он, а то, что советский кадровый инкубатор перестал производить широко мыслящих, прагматичных и незашоренных молодых людей, которые могли бы сменить старую партийную гвардию.

В Китае к власти пришли реалисты, а СССР попытались реформировать идеологи с ярко выраженными гуманитарными наклонностями, и его конец был не за горами. Но если бы это напророчили Константину Устиновичу Черненко, он бы только посмеялся.

В его время компартия, по словам Сталина, была «своего рода орденом меченосцев внутри государства Советского, направляющего органы последнего и одухотворяющего их деятельность».

То, что следующий верховный магистр меченосцев, возьмет, да и вынет орден из государства, а оно вскоре развалится, было бы вне понимания Константина Устиновича.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх