Книжная серия «Самая полная биография», выпускаемая издательством АСТ, недавно пополнилась работой о Сергее Есенине. «Культура» пообщалась с автором монографии Василием Бергом.
— От большинства изданий, посвященных жизни и творчеству Сергея Александровича, ваша отличается легким, словно приглашающим к беседе, стилем изложения. Это было сделано умышленно?
— Да. Собственно, ...надцатая монография о Есенине и писалась, в первую очередь, из желания сказать о важном простым «не угнетающим» языком. На мой взгляд, стиль повествования является важнейшей характеристикой любого произведения. Иной раз автор напишет нечто весьма умное, интересное, неведанное ранее, но стиль, через который читателю приходится продираться словно через джунгли, сводит все достоинства произведения к нулю, поскольку их никто не может оценить — начинают читать и вскоре бросают.
Кроме того, стиль, который, по вашему точному замечанию, «приглашает к беседе», одновременно приглашает и к размышлениям. А если читатель задумывается над прочитанным, то это означает, что автору удалось установить с ним контакт, задеть, что называется, за живое.
— Можете причислить себя к «есениноведам»? Какие работы вам ближе и представляются наиболее заслуживающими доверия: в частности, вам больше по душе исследование Куняевых или монография Захара Прилепина?
— Я скорее «есенинолюб», чем «есениновед». Никогда не стремился исследовать творчество Есенина — я просто им наслаждался и продолжаю наслаждаться по сей день. Разумеется, если тебе нравится поэт, то хочется узнать о нем как можно больше, — это первый этап.
На втором этапе ты начинаешь соотносить определенные произведения с конкретными событиями в жизни поэта (или писателя). Это очень интересный процесс, ведь ты не только наслаждаешься творчеством своего кумира, но и «привязываешь» его к реальности.На третьем этапе личность кумира сливается с личностью реального человека, который жил, чувствовал, радовался, страдал и творил. После того, как это происходит, наступает четвертый этап: хочется поведать миру о своем кумире, хочется описать его таким, каким ты сам его видишь. С одной стороны, все биографии четко привязаны к реальности, к событиям из жизни персонажа, а с другой — они глубоко субъективны, поскольку один человек рассказывает о жизни другого так, как он ее видит...
Что же касается сравнения Куняевых с Прилепиным, то мне, конечно же, гораздо больше нравится монография Прилепина, поскольку он старается не отрываться от реальности.
— Относитесь ли вы к числу литераторов, которые считают, что если бы не было Есенина, его следовало бы выдумать? То есть, возможно ли вообще представить русскую поэзию, и без того безмерно щедрую на таланты, без Есенина?
— Русскую поэзию можно при большом желании представить даже без Пушкина и Лермонтова, но это была бы уже не столь богатая поэзия, как та, что у нас есть. Она была бы беднее, уже, скучнее. А без Есенина русская поэзия была бы менее народной и менее поэтичной, менее задушевной.
Что же касается «следовало бы выдумать»... Это всего лишь красивый оборот речи, не более того. Как можно «выдумать» гения? А по поводу щедрости русской поэзии и всей русской литературы на таланты могу сказать одно: в отличие от многих национальных литературных традиций, русская характеризуется высокой духовностью, сосредоточенностью на внутреннем мире человека, а не на его суетных достижениях.
Подобный подход, с одной стороны, накладывает на авторов большую ответственность, а с другой — способствует более полному раскрытию их творческого потенциала, более яркому проявлению их таланта. Щедрость, о которой вы упомянули, обусловлена сущностью, как-то так.
— Какой Есенин лично вам, как читателю, наиболее близок: лирический, деревенский, городской, остросоциальный, «имажинистский»?
— Гениальность Есенина, в первую очередь, именно в том и состоит, что он был одинаково хорош и успешен во всех своих ипостасях. Даже то, что кажется написанным им «не от души», приятно перечитывать. О «естественности» тех или иных произведений Есенина я рассуждать не вправе, поскольку, даже будучи глубоко погруженным в его творчество и его биографию, я не могу знать истинных чувств, с которыми создавалось то или иное произведение. Об этом можно только догадываться, поэтому я и употребил выше слово «кажется», но домыслы — плохая почва для суждений. Они как болото — затянут, и не выберешься, поэтому биографы, делающие домыслы основным «двигателем» повествования, всегда оказываются в проигрыше.
— Известно, что Есенин был амбициозным и целеустремленным человеком. К тому же, ему повезло с окружавшими людьми, помогшими начинающему поэту из глубинки, что называется, «пробиться». А если бы он всех этих качеств был от природы лишен и знакомства оказались не столь «полезными», узнали бы мы о Есенине?
— Оптимистическая фраза «Талант всегда пробьет себе дорогу» — это всего лишь пошлость, затертая до дыр многократным бездумным повторением. Это все равно что сказать: «Любую стену можно пробить головой, если хорошенько постараться». Разумеется, для реализации таланта нужны не только усилия, но и соответствующие условия. Образно говоря, зерно таланта может прорасти только в плодородной почве.
Общество должно быть готово воспринять талант и помочь ему реализоваться, только тогда талант сможет пробить себе дорогу. Слова писателей не всегда следует воспринимать как некое откровение свыше, универсальное жизненное руководство. Возьмем, хотя бы, Булгакова, который советовал: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!». Хотя лично мне больше по душе библейское «Просите — и дастся вам», поскольку исполнение любого желания начинается с его озвучивания.
— «Быть поэтом — значит... рубцевать себя по нежной коже, кровью чувств ласкать чужие души» — так Есенин определял свое творческое кредо в известном стихотворении. А так ли уж необходимо поэту жить на разрыв аорты? Ведь история знает и массу других примеров...
— Верно, далеко не все корифеи рифмованного слова искренни в своем творчестве. Одни полностью раскрываются перед читателем, другие лишь приоткрывают дверцу в свой внутренний мир, а третьи держат ее наглухо запертой, как, например, Оскар Уайльд или, скажем, Шарль Бодлер... Поэтому ласкать кровью чувств чужие души или не ласкать — это дело личного выбора. Есенин выбрал искренность и не проиграл.
— Стихи Есенина переведены на двадцать один язык. Однако можно ли говорить о том, что его творчество хорошо знакомо за рубежом? Сопоставим ли уровень известности Есенина на Западе с уровнем известности, скажем, Роберта Бёрнса в России?
— Нет, конечно же, несопоставим. Во-первых, у многих переводов были небольшие тиражи. Во-вторых, большинство переводов делалось в двадцатых годах прошлого столетия, отчасти это было данью моде. Ну а главная причина в том, что Есенин — сугубо русский поэт, которого невозможно перевести на другой язык без существенных потерь. «Пахнет рыхлыми драченами; у порога в дежке квас... В печке нитки попелиц...» — вот как это можно перевести? Как можно передать в переводе самобытную красоту есенинского слога и настроение поэта? Никак. Что же касается Бёрнса, то ему крупно повезло с Маршаком. Любой автор может только мечтать о таком переводчике, как Самуил Яковлевич. Но далеко не всем так везет, увы.
— Ждет ли Россия появления «нового Есенина», нужен ли он ей?
— Поэт есенинского класса — ценное приобретение для национальной литературы. Мы, читатели и ценители, всегда рады талантам и приветствуем их появление, ведь без свежего воздуха рано или поздно начинаешь задыхаться. К сожалению, в наше время проза явно доминирует над поэзией, но ценителям поэзии хочется верить, что когда-нибудь маятник качнется в обратную сторону и наступит Новый Серебряный век русской поэзии... Или, может, он даже заслужит название «Платинового»?
— Почему выдающиеся отечественные поэты, как правило, долго не живут?
— Думаю, все дело в неспокойном характере, которым непременно должен обладать Настоящий Поэт. Неустанное беспокойство души не только побуждает к творчеству, но и делает его ярким. «Думы печальные, думы глубокие, горькие думы, думы тяжелые, думы, от счастия вечно далекие...» — это не только невеселые попутчики по жизни, но и мощный творческий стимул. Человек думает — и творит.
Другим неблагоприятным фактором служит одиночество, этот вечный спутник гениев. «Средь людей я дружбы не имею, я иному покорился царству...» — признавался Сергей Александрович. А разве легко быть одиноким? Однозначно — нет. И зачастую чувство одиночества может подталкивать человека к роковым решениям...
В столичном парке «Музеон» открыли новый памятник Сергею Есенину. Автор — Анатолий Бичуков, который уже 30 раз воспевал знаменитого поэта в скульптуре.
Фото: Сергей Ведяшкин/АГН «Москва»
Свежие комментарии