Сергей Семенович Уваров родился 5 сентября 1776 года, 235 лет назад. Уваровская триада появится в ноябре 1833, -- 188 лет назад, -- и это тоже значимая дата, которую стоит отметить. Дальнейшая история Российской империи развивалась под знаком Православия, Самодержавия и народности.
Уваров вступил в том же 1833 году. Блестяще, по европейски образованный человек, знаток античности, член литературного общества «Арзамас» где он имел прозвище «Старушка», Уваров, по мнению современного исследователя Андрея Левандовского, был прообразом интеллигента. В 1833 этого слова еще не было – к тому же Уваров был интеллигентом в том значении, каким оно наполнитсяне в конце XIX, а в середине ХХ века. В нем была склонность к саморефлексии и колебаниям, двойственность, он состоял из оттенков. Люди тоговремени подобными качествами не обладали.
Его век был железным. Военно-бюрократическаяимперия Николая I стала высшим, идеальным воплощением русской монархии – следующие царствования были ее бледным подобием. Это эталон,которому, вольно или невольно, с той или иной степенью внутренних концентрации и жесткости, следовали все следующие режимы – кроме Временного правительства и СССР времен перестройки. И в основании этого лежала придуманная Уваровым триада, максимально упрощенное, понятное хоть жандармскому ротмистру, хоть секретарю глухого райкома выражение государственного смысла.
Идеология, Власть, народные начала.
Ни убавить, ни прибавить – отчеканено на века.
Министром народного просвещения Сергей Семенович стал в страшные времена. Говоря о николаевском царствовании мы, по традиции, вспоминаем 1825, восстание декабристов, и оно действительно, наложило сильный опечаток на образ мыслей императора. Но через 5 лет после этого случился польский мятеж, тяжелейшая внутренняя война, потребовавшая всех сил государства. Она еще не успела закончиться, как вспыхнули холерные мятежи и бунты военных поселений. В Севастополе был убит военный губернатор Столыпин, а комендант,генерал-лейтенант Турчанинов, повел себя так, что потом его разжаловали в рядовые.
В военных поселениях Старой Руссы войска переходили на сторону восставших. Новобранцы военных поселений стреляли в односельчан только тогда, когда за их спинами стояли старослужащие, готовые стрелять в них самих. Если командиры колебались и солдаты бездействовали, бунтовали и старослужащие. Пушкин писал: «Более ста человек генералов, полковников и офицеров перерезаны…, со всеми утончениями злобы. Бунтовщики их секли, били по щекам, издевались над ними, разграбили дома, изнасильничали жен; 15 лекарей убито; спасся один при помощи больных, лежащих в лазарете; убив всех своих начальников, бунтовщики выбрали себе других – из инженеров и коммуникационных».
Петербургские волнения усмирил сам царь: он, на виду у всех выпил лекарство от холеры, велел толпе встать на колени и обратился к ней с прочувствованной речью.
«…За ваше поведение в ответе перед Богом – я. Отворить церковь: молитесь в ней за упокой душ невинно убитых вами…”
По другим сведениям, император страшно обматерил народ, и это подействовало.
Как бы то ни было, огромная махина Государства Российского вдруг обнаружила свою неустойчивость, шаткость. Она держалась на вершине треугольника – и ей был император. В том же жутком 1830шестнадцатилетний подросток Лермонтов, оказавшейся в перекрытой холерными карантинами, затаившейся в тревожном ожидании Москве, написал свое «Предсказание»:
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать,
И станет глад сей бедный край терзать;
И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь — и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож;
И горе для тебя!- твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.
«Предсказание» было бытовой зарисовкой отечественных событий 1830 года. Тем, о чем говорили, чего боялись и что слышал юный Лермонтов – калькой общественных тревог. Это происходило на фоне шедших валом европейских революций: во Франции, Бельгии, Ганновере, Гессен-Касселе, Саксен-Альтенбурге, Саксонии. Мир зашатался, идея «крепости России» родилась именно тогда. Но XYIII век, век Просвещения, был еще рядом, великой предшественницей Николая Iсчиталась его бабушка, императрица Екатерина, с ее «Наказом» и перепиской с Вольтером. В начале своего царствования император Николай не сомневался в необходимости просвещения. Вместе с тем, оно было и опасно: от него вспыхивали государства. Горючих материалов, как показали 1825, 1830 и 1831 годы в России хватало. Надо было сделать так, чтобы огонь просвещения стал холодным.
Исполнитель нашелся, им оказался Сергей Семенович, в 1846, за большие заслуги, ставший графом. Если сформулировать его программу вкратце, неизбежно теряя в точности и оттенках, то ее можно свести к высочайшему качеству образования при жесточайшем идеологическом контроле. Граф Уваров выстроил стройную систему – от приходских училищ к университетам.
Основание этой пирамиды существовало, скорее, в теории, в остальном же она работала прекрасно. «Казеннокоштные» университетские выпускники были обязаны отработать учителями в гимназиях. Лучшие выпускники университетов отправлялись в длительные стажировки в лучших европейских университетах – об интеллектуальной изоляции России не было и речи. Учебные программы были обширными и серьезными, качество отечественных учебных заведений при Уварове выросло. В поп-историю, при этом, он вошел благодаря распре с Пушкиным. Министр народного просвещения хотел вывести его из под императорской цензуры и сделать объектом цензуры общей.
Пушкин ответил министру стихотворением «К Лукуллу», где шла речь о малоприятных чертах личности графа Сергея Семеновича, его корыстолюбии и стяжательстве. В эпиграмме «В Академии наук// Заседает князь Дундук…» поэт намекнул на гомосексуализм графа. Так Пушкинприобрел смертельного, злопамятного и очень опасного врага, а граф Уваров получил несмываемое в веках пятно на репутации.
Сергей Семенович был мастером аппаратных игр, интриганом высокого класса. Он, как, возможно,никто иной, умел манипулировать императором. Но внутреннее развитие империи шло в направлении, с которым граф не совпадал – царствование было успешным и государство «окукливалось», развитие казалось совершенно излишним, -- ведь все и так обстояло превосходно. А когда в 1848-1849 годах начались революции во Франции, Италии, Германии, Австрийской империи, и русский экспедиционный корпус стал помогать австрийцам в Венгрии, наверху захотели несколько притушить науки.
Граф Уваров сопротивлялся этому, как мог. Это он стоял за вышедшей в 1849 статьей директора Главного педагогического института в Петербурге Ивана Ивановича Давыдова, где отстаивалась необходимость просвещения. Император наложил на на неерезолюцию:
«Должно повиноваться, а рассуждения свои держать про себя».
Императорский рескрипт покрыли лаком, чтобы он хранился вечно. А граф Уваров подал в отставку и получил ее – вместе с высшим в России орденом Святого Андрея Первозванного.
Преемник Уварова, добрейший и недалекий Платон Александрович Ширинский-Шихматов, в 1850 закрыл кафедры философии во всех российских университетах, кроме Дерптского. В историю вошло его высказывание:
-- Польза философии не доказана, а вред от нее возможен!
До Крымской войны, когда выяснилось, что рассуждать – по крайней мере, на поле боя, -- все-таки лучше, а оборотной стороной просвещения являются отсутствовавшие у Российской империи винтовыелинейные корабли-пароходы и броненосцы, оставалось всего 3 года.
Свежие комментарии