130 лет назад, 14 июня 1891, родился писатель Александр Мелентьевич Волков. После него остались исторические романы, стихи, которые никто не помнит и написанные для детского театра пьесы, давно сошедшие со сцены и забытые.
В 1953 он опубликовал книгу «Как ловить рыбу удочкой. Записки рыболова», но сегодняшние рыболовы о ней не знают. Писал он и научно-популярные книги, и фантастику – их никто не перечитывает. Зато книги цикла «Волшебник Изумрудного города» переиздают и в наше время: их читали наши дедушки с бабушками, родители, затем мы, а теперь читают наши дети. Благодаря им Александр Волков стал народным писателем.
Первая книга цикла была вольным переводом-адаптацией «Удивительного волшебника из страны Оз» Фрэнка Баума. Но впоследствии весь цикл Волкова был переведен на английский – и это, безусловно, стало знаковым событием, своего рода триумфом, признанием того, что ученик сровнялся с учителем. Вспомнив о юбилее Александра Мелентьевича, надо сказать и о том мощном, принесшем много пользы людям литературном явлении советского времени, ярким представителем которого он был. Давайте вспомним советских детских писателей среднего ряда, чьи книги издавались огромными тиражами: «Два брата», «Чудесный шар», «Царьградская пленница» и «Скитания» Волкова принадлежат к этой, сейчас совершенно сошедшей на нет литературной волне.
Их книги издавались огромными тиражами и выходили в твердых картонных обложках, с картинками, которые было интересно рассматривать. «ЛЁЛИШНА ИЗ ТРЕТЬЕГО ПОДЪЕЗДА, или Повесть о доброй девочке, храбром мальчике, укротителе львов, двоечнике по прозвищу пара, смешном милиционере и других интересных личностях, перечислить которых в названии нет никакой возможности, потому что оно и так получилось слишком длинным» Льва Давыдычева. «Баранкин, будь человеком!» Валерия Медведева и Кати Костиной. «Гарантийные человечки» Эдуарда Успенского. «Продавец приключений» Георгия Садовникова…
Но, впрочем, нет. Все, перечисленное выше, сильно выбивается из среднего ряда – это очень хорошая советская детская литература. А наследие Волкова, кроме шести не вполне равноценных книг о приключениях Элли, Тотошки и их друзей относятся к другой ее страте – беллетризованному просветительству, облаченному в форму повести или романа нравоучению. Ребенку было не скучно читать эти книги, и они давали ему важные моральные уроки. Тому, что лгать, предавать и трусить нехорошо, учили не только семья и школа, но и такие писатели, как Александр Волков. Детская литература давно перестала выполнять эту роль по целому ряду причин, и общественных, и экономических. Никто и не задумывается о том, что она ей присуща – и это большое заблуждение.
На тему «Книга – учебник жизни» пишут школьные сочинения, и это звучит так пошло, что дальше, кажется, и ехать некуда. Но историки и социальные психологи говорят о том, что цивилизационному процессу вообще и резкому падению количества насильственных смертей в частности, в XYIII веке сильно способствовало широкое распространение художественной литературы. Люди, читавшие книги, научились смотреть на мир чужими глазами, чувствовать чужую боль, вставать на другую точку зрения – в результате им гораздо меньше хотелось убить оппонента. Или отрезать уши тому, кто их оскорбил. Дети, читавшие «Белого Бима черное ухо» (или куда более слабые, но полные благих намерений исторические романы и повести Волкова) становились добрее. То, что теперь чтение для детей заменили компьютерные игры, очевидно, имеет свои последствия. Можно с уверенностью предположить, что с этим связано снижение эмпатии и рост отчуждения у молодежи, о которых говорят социальные психологи.
Судьба Александра Волкова во многих отношениях была характерна для советского времени: сын отставного фельдфебеля и портнихи прошел путь от Усть-Каменогорского городского училища до Томского учительского института, закончил математический факультет Ярославского педагогического института. За семь месяцев прошел курс и экстерном сдал экзамены на физико-математическом факультете МГУ. Сам выучил несколько языков, пробился в литературу – в нем жили та жадность к знаниям и рабочая злость, которые всегда были свойственны самородкам из русской провинции. Советская власть распахнула перед такими людьми социальные лифты, и Волков ими воспользовался: при СССР писатели были элитой, и он, с его тиражами и известностью, оказался не в последних ее рядах. Орденов и премий не получал, в руководство писательских союзов не входил, но много издавался, был известен, пользовался уважением…
И все это нисколько не объясняет чуда «Волшебника Изумрудного города». Большим писателем Волков не был, «эффект Баума» исчерпал себя в первой книге цикла. Но через 24 года после ее выхода он опубликовал «Урфина Джюса и его деревянных солдат», сказку на все времена – многие дети, выросшие при СССР, знают ее наизусть. Книгу, с совершенным, абсолютно убедительным, завораживающим ребенка волшебным миром. И стал классиком советской детской литературы. Так бывает: Волков сочинял исторические романы и повести, занимался переводами и много чем еще – в 1939, когда была написана первая книга цикла, он не поверил в свой дар сказочника. Тогда писатель получал зарплату, преподавая высшую математику, «Волшебник…» появился на свет как побочный ребенок учебных упражнений: Волков начал переводить Баума, изучая английский. А в 1963 он был 73-летним человеком, пенсионером, писателем с именем. Но главное заключалось в том, что он прожил жизнь, и у него было, что рассказать. Пусть и в сказке, но о самых важных вещах. О дружбе, верности, храбрости, готовности стоять до конца…
О том, чему в лучших своих проявлениях служила советская детская литература.
Свежие комментарии