На весну пришлось две даты, связанные с именем корифея джаза — Дюка Эллингтона: 125 лет назад, в апреле 1899 года, музыкант появился на свет, а 50 лет назад, в мае 1974-го, в возрасте 75 лет его не стало. «Культура» вспоминает об одной из ключевых фигур музыкального мира прошлого столетия.
Несмотря на то, что джаз является одним из главных (наряду с блюзом и рок-н-роллом) поп-музыкальных феноменов ХХ века, он никогда не был стопроцентно мейнстримовым направлением.
Даже во времена буйного расцвета, пришедшегося на 1920-1950-е годы, джазовое искусство сохраняло оттенок элитарности, нишевости. Для погружения в причудливый мир импровизаций, модуляций и хитроумных ритмических рисунков, характерных для этого жанра, среднестатистическому слушателю всегда требовалось сделать над собой определенное усилие.
Фанаты и знатоки джаза склонны считать его высочайшим проявлением музыкальной мысли. Им импонирует свободный, не знающий границ полет фантазии композиций и порой выходящий за рамки людских представлений уровень владения инструментами. И в самом деле, джаз не терпит «лабухов», поэтому понятия «джазмен» и «виртуоз» — почти синонимы. Однако других меломанов утомляют и даже раздражают бесконечное жонглирование нотами и темпами, излишняя затянутость иных опусов и стремление исполнителей к самовыражению на границе с нарциссизмом.
Возможно, поэтому джаз, как правило, либо принимают всей душой, либо категорически отвергают. Однако были в истории этого удивительного феномена артисты, которым удавалось своим творчеством и самим масштабом личности примирять почитателей и хулителей. Одним из таких мастеров, несомненно, был Дюк Эллингтон.
Он родился и вырос в семье, принадлежавшей к среднему классу, что для афроамериканского ребенка начала ХХ века было явлением нетипичным. Отец будущего мэтра джаза был дворецким и иногда даже прислуживал на официальных обедах в Белом доме, а позднее служил копировщиком в военно-морских силах США. Мать была простой домохозяйкой, глубоко верующей, и довольно сносно играла на пианино.
То есть парнишке, в отличие, скажем, от другого джазового корифея, Луи Армстронга, не приходилось с малолетства рыскать по неблагополучным кварталам и притонам, перебиваясь с хлеба на воду, — Эллингтон вырос в счастливом доме, где каждый знал себе цену. Это обстоятельство сыграло роль в формировании характера музыканта — гордого, порой заносчивого, а главное, уверенного в любви окружающих. Оно же послужило причиной прозвища, данного пареньку еще в отроческие годы: Эдварда Кеннеди Эллингтона стали звать Дюком (duke в переводе с английского — герцог) за чувство собственного достоинства и пристрастие к щегольской одежде.
С такими качествами трудно не выбиться в лидеры, а задатки оного Эллингтон обнаружил еще с младых ногтей. Как и любой ребенок, наделенный самомнением, юный Эдвард поначалу противился воле родителей и занятия музыкой посещал с неохотой. Однако, став старше, понял, что умение играть на фортепиано дает немалые преимущества в обществе, к тому же позволяет зарабатывать неплохие деньги. Ему не было еще двадцати, когда он начал выступать в составе различных ансамблей. Но амбиции молодого человека требовали большего: перспектива всю жизнь играть под чьим-либо руководством не привлекала нашего героя — он решил собрать собственный коллектив...
Начиная с 1923 года, то есть с момента, когда Дюк возглавил свой первый ансамбль, и вплоть до последних месяцев жизни, когда музыканта приковало к кровати онкологическое заболевание, все, что касается жизни Эллингтона, является хрестоматийным знанием для любого поклонника джаза. В этот солидный отрезок времени уместились: сотрудничество с огромным количеством талантливейших инструменталистов (большинство из которых маэстро, будучи, возможно, величайшим бэнд-лидером, открыл сам); записи пластинок (как студийных, так и концертных, при жизни артист выпустил более восьмидесяти); премии, регалии и награды (одних только статуэток «Грэмми» в коллекции музыканта было одиннадцать); триумфальные гастроли по всему миру… Побывал прославленный джазмен и в нашей стране, где в 1971 году дал несколько аншлаговых концертов в Москве, Ленинграде, Минске, Киеве и даже Ростове...
Принято выделять три главных ипостаси Эллингтона: Дюк-инструменталист, Дюк-композитор и Дюк-организатор. С этой точкой зрения соглашается и наш прославленный джазмен, саксофонист Игорь Бутман, поделившийся своим мнением с «Культурой»:
«Дюк Эллингтон был великим музыкантом, он смотрел далеко вперед, многое предвидел, написал массу выдающихся произведений. При этом он не «зажимал» участников своего оркестра, давая наиболее талантливым из них возможность тоже реализоваться как авторам, одним из которых был прекрасный аранжировщик, пианист и композитор Билли Стрэйхорн.
Организаторские способности Эллингтона — это вообще отдельный разговор, ибо организаторов много, а Дюк Эллингтон один. Оркестров по всему миру основано великое множество, а мы уже больше ста лет говорим об оркестре Эллингтона, как о мериле всех вещей. Мелодии, которые исполнял возглавляемый Дюком оркестр, стали знаковыми. Знать и исполнять шедевры, вышедшие из-под пера этого мастера, для любого уважающего себя джазового музыканта — дело чести. Но, помимо известных каждому джазовых стандартов, Эллингтон сочинял музыку для театра и кино, писал мюзиклы, даже работал над оперой, которую, к сожалению, не успел завершить.
Часто приходится слышать мнение, что он был жестким, авторитарным руководителем, чуть ли не тираном. Во-первых, это все же преувеличение (оценочные перегибы вообще неизбежны, если речь идет о незаурядных людях), а во-вторых, руководитель оркестра должен быть. Но не самодуром, конечно, поскольку от такого все разбегутся в разные стороны.
Дело в том, что руководителя не демократическим голосованием выбирают, у него есть задача, которая звучит на удивление прозаично: сделать так, чтобы каждый из музыкантов коллектива сумел заработать себе на пропитание и мог жить в нормальных условиях. И если какой-то участник по каким-то предъявляемым к нему требованиям — будь то отношение к работе, умение работать в коллективе, взаимоотношения с дирижером — не соответствует, то, понятное дело, такому горе-музыканту в оркестре не место. В музыке — как в спорте: выигрывает команда, а проигрывает тренер. Оркестр не должен страдать, если какой-то один условный саксофонист не справляется. И Дюк Эллингтон, являвшийся классным инструменталистом, превосходным композитором и талантливым организатором в одном лице, эту истину прекрасно понимал».
В истории творческого и жизненного пути Эллингтона бросается в глаза одно обстоятельство: на его примере становится очевидным, как много в этом мире зависит от личностного фактора человека. Порой создается впечатление, что у Дюка был четкий жизненный план, где каждый эпизод занимал свое место в общей картине вовремя и к месту. Пусть, по меркам большинства блистательных джазовых музыкантов, с неким запозданием, но своевременно — применительно к самому Эллингтону.
Свои первые более-менее заметные сочинения Дюк написал в двадцать восемь — в том возрасте, когда упоминавшийся выше Армстронг как композитор уже создал главные шедевры. Когда Эллингтону исполнилось тридцать пять, он всего лишь являлся лидером джаз-бэнда — пусть и отличного, но, например, Чарли Паркер, еще один гений джаза, до этого возраста вообще не дожил. А в момент вручения медали Свободы — одной из высших наград США для гражданских лиц, вручаемой по решению президента, — Эллингтону было семьдесят: до такой цифры многие работники развлекательного жанра, как известно, вовсе не дотягивают.
Но герцог джаза, к счастью, был наделен не только феноменальным талантом, но и разумом, волей и чувством меры. Он не увлекался наркотиками (а этот бич традиционно преследовал джазовых артистов в ничуть не меньшей степени, чем рокеров), не был чревоугодником, поддерживал порядок и дисциплину в руководимом им коллективе, был не промах в решении деловых вопросов, бесконечно любил музыку, а главное — не переставал учиться: у коллег, друзей, публики и у себя самого.
Благодаря этому его искусство с годами словно вызревало и обогащалось новыми живительными соками и глубокими красками. В целом весь образ Дюка Эллингтона — от созданных им искусных мелодий и великолепных оркестровых аранжировок до безукоризненного внешнего вида и фирменной ироничной улыбки — являет собой не просто портрет популярного музыканта развлекательного жанра, но по-настоящему большого артиста. В чем с легкостью можно убедиться, прослушав любую антологию его лучших записей или посмотрев фрагменты с его концертных выступлений.
Фотографии: Александр Коньков/ТАСС и ASSOCIATED PRESS/ТАСС.
Свежие комментарии