Фестиваль имени Рудольфа Нуреева в Уфе — один из старейших, имя великого танцовщика сделало его уникальным. В нынешнем году прошел не фестиваль, в его основе — принцип биеннале, а «Нуреевские дни» к 85-летию со дня рождения гения танца — укорочен формат, но идея не изменилась.
Принятый ход фестивалей, и не только российских, давно отработан: именитые гости танцуют главные партии в репертуарных спектаклях театра-хозяина, а он, в свою очередь, старается приурочить к форуму запланированную на текущий сезон премьеру. В столице Башкирии «Нуреевские дни» проходят не первый раз — с благодарной нежностью потомки вспоминают не просто знаменитого артиста, взбудоражившего балетную планету, а своего земляка, родного человека. Именно Уфа подарила миру танцовщика ярчайшей индивидуальности.
На фестивалях, а их прошло уже 23, и на «Нуреевских днях», их порядковый номер — пятый, всегда исполнялись балеты, связанные с именем Рудольфа Нуреева, появлялись гости, чьи судьбы в разные годы пересекались с «гениальным Руди». Пока позволяло здоровье, приезжала его сестра; собирались друзья и одноклассники, партнерши и даже массажист — очевидцев становится все меньше. К фестивалям добавлялись смысловые рифмы: танцевали балеты Юрия Григоровича (они — костяк репертуара Башкирского театра оперы и балета), это он январским утром 1993-го, узнав о смерти Нуреева, моментально придумал мемориальный фест. Имя великого артиста и великого хореографа объединены общей работой: в 1960-м начинающий солист Мариинского (тогда Кировского) театра репетировал партию Ферхада в «Легенде о любви» (Григорович говорил: «Рудольф очарователен и природой создан для этой роли, но его дерзкий нрав мешает») — разгорелся конфликт. Но в нуреевском чемодане, который прилетел в Москву в 1961-м, уже без своего хозяина, аккуратной стопочкой были сложены голубые трико и ткани для костюмов этой несостоявшейся роли — одно из доказательств спонтанности нуреевского «прыжка к свободе» в парижском аэропорту Ле Бурже.
Эпиграфом нынешнего форума стала «Журавлиная песнь» — первый национальный балет, башкирское «Лебединое озеро». Его возобновил в своей редакции замечательный худрук Башкирского балета Шамиль Терегулов. Главные роли исполнили опытные мастера: эмоционально открытая Гульсина Мавлюкасова и храбрец-романтик Олег Шайбаков. «Журавлиная песнь» — первый спектакль, увиденный семилетним Рудиком, тогда Зайтунгуль — смелую героиню, отчаянно боровшуюся за свою любовь, — танцевала народная артистка СССР выдающаяся Зайтуна Насретдинова. Фариде Нуреевой, работнице Уфимского молочного завода, подарили один билет в театр. На него она сумела провести на спектакль дочерей и младшего сына Рудика, который спустя десять лет скажет, что уже через полчаса после начала действия знал: делом его жизни будет танец. В этом же спектакле 15-летний Рудик Нуреев — выпускник балетной студии при театре — впервые вышел на профессиональную сцену в сольном темпераментном Танце джигита с шестом. На Декаде башкирского искусства в Москве в 1955-м его исполнение покорило зрителей, среди них было немало профессионалов, и 17-летнего юношу рекомендовали в два главных хореографических училища страны — он выбрал Вагановское.
17 марта, когда балетный мир отмечал 85-летие со дня рождения Рудольфа Нуреева, выдалось солнечным. При большом стечении народа возложили цветы к мемориальному барельефу на здании театра. Отдельной стайкой — ученики балетной школы Уфы, которая носит имя Нуреева. В этот же день столица Башкирии подхватила общероссийский проект «Нуреевские сезоны»: премьеры документальных фильмов, выставки, мастер-классы проходят в Москве, Уфе и Казани — мероприятия продолжатся до конца первого весеннего месяца. «Сезоны» состоялись при поддержке Президентского фонда культурных инициатив: во всех городах фильмы показывают бесплатно.
Зрители Уфы первыми увидели документальный фильм Татьяны Маловой «Рудольф Нуреев. Нездешний остров», снятый кинокомпанией «Свой почерк». Он посвящен итальянскому периоду жизни танцовщика, который впервые попал на благословенную землю Средиземноморья с труппой маркиза де Куэваса. В конце 80-х сбылась мечта Руди — он приобрел остров Ли Галли. Особый шарм фильму придает неспешность — зрителям дают возможность представить, каким был Руди без маски эпатажного «божества мирового балета». На фоне панорам райского края, где жил Мясин, бывали Стравинский и Пикассо, возникают лица тех, кто вспоминает о Нурееве. Он уже знал о своей неизлечимой болезни, готовился к расставанию с жизнью, которую так любил: «Я пришел к мысли, что только пребывание на корабле может насытить мою жажду синевы, солнца и покоя. Галли и есть тот самый корабль посреди моря, … самого чарующего моря в мире».
Возникают фрагменты репетиций и спектаклей в Ла Скала, чей неоклассический фасад так напоминал ему стиль родной Башкирской Оперы. Те, кого он любил, с кем складывались сердечные отношения, рассказывали о чувстве сиротства, которое переживал Нуреев, всегда окруженный толпами восхищенных фанатов, о его тоске по родной земле и терзавшем чувстве вины по отношению к семье, которую он, первый советский балетный невозвращенец, невольно обрек на серьезные испытания. Финал фильма — фрагмент горького балета Глена Тетли «Лунный Пьеро» — почти автобиографический монолог Нуреева об одиночестве.
В честь памятной даты на широкий экран Уфы вышел фильм «Лебединое озеро» — запись 1966 года спектакля Нуреева в Венской опере показала в «Нуреевские дни» компания CoolConnections. Пленка зафиксировала тот балет, который Запад признал образцовым прочтением классики, европейское искусство получило постдягилевскую прививку русского балета — теперь от Рудольфа Нуреева. На экране оживает один из самых знаменитых дуэтов прошлого столетия — Марго Фонтейн и Рудольфа Нуреева. Невероятный факт, пока никем не повторенный, попал в Книгу рекордов Гиннеса: на «Лебедином» артистов вызывали 89 раз — это самые продолжительные поклоны в балетной истории. Артисты танцуют безукоризненно и показывают образец тончайших драматических отношений: пылкий принц Нуреева влюблен не на шутку, неукротимая страсть — в каждом его движении, Одетта отвечает ему с мечтательно-туманной нежностью. Харизматик Рудольф Нуреев поставил «Лебединое» по воспоминаниям ленинградского балета. Его хореография сложна, поток движений льется без пауз и остановок. На экране мы увидели то, что так шокировало очевидцев: «этот молодой русский» главным сделал мужской танец, ввел бескомпромиссные технические трюки и сложнейшие па, акробатические искры засверкали в новых вариациях. В программе — еще два фильма от «Своего почерка», но их показали уже после нашего отъезда из прекрасной Уфы.
Творческий форум продолжила «Сильфида». Афиша «Нуреевских дней» включала этот старинный романтический балет неслучайно, с ним связана важная история в жизни танцовщика. «Сильфиду» Нуреев любил и много танцевал по всему миру, в этом балете он последний раз выступил на родине. За три года до ухода из жизни его пригласил в Ленинград однокашник Олег Виноградов, главный балетмейстер Кировского (сейчас Мариинского) театра — для участия в «Сильфиде». Партнершей стала юная Жанна Аюпова. В зале сидели его родные, друзья, коллеги по ленинградской юности. Он танцевал, превозмогая боль: возраст, травмы, порванные связки, но этого он не хотел замечать — тем, кто был на сцене, казалось, что он владеет гипнотическими чарами. Тот спектакль подарил Нурееву встречу с дорогим прошлым и стал легендой.
«Сильфиду» в Уфе возобновила худрук башкирского балета народная артистка России и Башкортостана, лауреат Госпремии имени Салавата Юлаева Леонора Куватова, сокурсница и первая партнерша Михаила Барышникова. Семь лет назад «Сильфида» в постановке Августа Бурнонвиля исчезала из репертуара, и нынешний спектакль, украсивший «Нуреевские дни», впору отнести к премьере. Ирина Сапожникова — балерина победного мировосприятия — создала свою шаловливую деву воздуха «на преодолении»: гравюрные позы, легкие полетные прыжки, россыпь мелкой техники. Отличный танцовщик Рустам Исхаков наполнил роль Джеймса нешуточными страстями и вывел историю простого деревенского парня, который увлекся пригрезившейся Сильфидой, на просторы философские: его влечет поэтический мир свободной мечты, и он, кажется, сознательно решает убежать от прозы повседневной жизни. Ее отлично передают Адель Филиппова (Эффи, невеста Джеймса) и Артем Доброхвалов в роли крестьянина Гурна, соперника Джеймса. Колдунья Мэдж в исполнении Ирины Чыонг — не ведьма из мрачноватых скандинавских сказок, она — королева темных сил, мстительная и злобная, сводит счеты с миром людей. Кордебалет понял и принял условия старинного романтизма с игривой пантомимой и филигранными танцами сильфид.
По традиции фестиваль венчал Гранд гала. В первом отделении —одноактный балет «Как стать балериной» в постановке Александра Полубенцева. Исполнители — учащиеся, от малышей до выпускников, хореографического колледжа имени Рудольфа Нуреева. Они прислушиваются к музыке, осваивают логику балетных композиций, постигают основы танцевального мастерства. Малыши тянут ножки у станка, у подростков комбинации экзерсиса усложняются, выпускники почти торжественно выполняют адажио на середине. Спектакль хрестоматиен — о, сколько их, класс-концертов, известно — но каждый выстраивает свою траекторию. Полубенцев выдерживает пропорции архитектурного совершенства танцевального мира. Как необычна в нем актерская игра, когда пантомимными жестами и выразительными позами передаются признания в любви и угрозы, счастье и ненависть, восторги и гнев. И как грациозно и немного смущенно транслируют эти эмоции ученики. Кураж и азарт в зажигательном чардаше, беззаботной польке, церемониальной паване передают ученики народного отделения школы. И вновь — основа основ — классика: высокий пилотаж вращений и прыжков, фантазии на тему дуэтного танца. Спектакль — занимательное путешествие по всем балетным дисциплинам, путь от ремесла к искусству, история о том, как увлечение танцами становится подлинной жизнью. Детский балет возник в программе как дань воспоминанию о первых уфимских танцевальных уроках Рудика и оммаж балетной труппе театра, в которой все артисты — выпускники нуреевского колледжа, основанного воспитанниками вагановской школы — связь с петербургским стилем, его певучими линиями, широким дыханием и пиететом к классике очевидна и сегодня.
«В каждом, кто выйдет на сцену после меня, будет жить частичка меня», —эти слова стали эпиграфом ко второму отделению гала. Солисты из Москвы, Петербурга, Челябинска вместе с башкирскими артистами исполняли знакомые и неизвестные номера, классика соседствовала с современностью. Известно, Нуреев, почитавший классику, своим творчеством доказал абсурдность рассуждений о границах балета, для него танцевальный театр — бескрайнее пространство. Он осваивал его истово — перелетал из одной страны в другую, подключался к отчаянным экспериментам, танцевал по 20 спектаклей в месяц, а в 1975-м вышел на сцену более трехсот раз.
Нынешние хореографы Павел Глухов и Юлия Репицына радикальных концептов не предлагают, разбираясь с локальными душевными кризисами, а солист Театра балета Бориса Эйфмана Олег Габышев завороженно священнодействовал в «Жертвоприношении» собственного сочинения. Наиболее яркие художественные впечатления подарили хозяева — гимн нереально прекрасной любви «пропели» Гузель Сулейманова и Сергей Бикбулатов, вновь заворожил прекрасный дуэт Ирины Сапожниковой и Рустама Исхакова, а яркую индивидуальность Валерии Исаевой, балерины тонких нюансов и солнечного обаяния, не смог оттенить потяжелевший Дмитрий Соболевский, пустившийся в свободный полет экс-солист Музтеатра Станиславского. Игриво и резво, с чувством меры и вкуса станцевали фрагмент «Арлекинады» москвичи Александра Криса («Кремлевский балет») и Юрий Выборнов (Музтеатр Станиславского). Завершало концерт победное гран па из «Дон Кихота», солировали челябинские солисты — изящная, трогательная японка Лири Вакабаяси и мужественный киргиз Кубаныч Шамакеев, вариации уверенно провели хозяева — Разиля Мурзакова и Амина Халикова. Гости танцевали с присущей им уверенной энергией, но скромнее своих эмоциональных возможностей и выглядели усталыми, что не затмило впечатления от замечательного смотра.
«Нуреевские дни» открыли немало театральных радостей. Например, представили симфоническую миниатюру «Поезд. Рождение гения» — музыкальный фрагмент балета о Нурееве, который пишет композитор Радмир Шайхутдинов. За дирижерский пульт струнного состава оркестра театра встал маэстро Герман Ким, соло на трубе — гость из Москвы Семен Саломатников. Музыка ярко передавала образ дороги — Рудольф Нуреев появился на свет в поезде, и первый крик младенца мог услышать Байкал, состав как раз подъезжал к Слюдянке, направляясь во Владивосток, где служил Хамет Нуреев, политрук Красной армии.
В Башкирском театре оперы и балета, где существует музей великого танцовщика с бесценными экспонатами — личными вещами, костюмами, портретами, письмами, пианино «Беккер», купленным на первый гонорар, горстью земли с могилы на Сент-Женевьев-де-Буа и томиком Байрона с закладками и пометками артиста — в «Нуреевские дни» работали несколько фотовыставок, посвященных звезде мирового балета.
«Нуреевские дни» с почтением и любовью подготовили худрук балета Леонора Куватова и директор театра Ильмар Альмухаметов, перебрасывая мостики смыслов через время и через расстояния. Страницы биографии Рудольфа Нуреева с артистическим шармом, с насыщенной метафорами речью, представлял давний друг Нуреевских фестивалей, ведущий программ, москвич Сергей Коробков. Город, его жители и гости, любят своего великого земляка стихийно и искренне — в зале на всех вечерах не было ни одного свободного места.
Фотографии: Олег Меньков/предоставлены Башкирским государственным театром оперы и балета.
Свежие комментарии