Подмосковные аллеи, по которым когда-то гулял гений супрематизма, украсили произведениями современных художников — от Александра Константинова до Романа Ермакова.
Так уж получилось, что Казимир Малевич стал одним из амбассадоров русского искусства за рубежом. Однако в России у него до сих пор нет своего «угла» — ни собственного музея, ни культурного центра. В прошлом году, правда, появился парк, названный в его честь: рядом с Немчиновкой, где художник проводил летние месяцы — на даче у родителей второй жены, Софьи Рафалович. Кусок леса около подмосковной станции Раздоры привели в порядок и, чтобы подчеркнуть связь с «гением места», установили объекты современного искусства, а заодно — гигантский лайтбокс «При чем тут Малевич?». Такие же надписи, но поменьше, расставили по лесу: они указывают направление арт-маршрута, который по сравнению с прошлым годом значительно увеличился: к семи уже существующим объектам современного искусства добавилось пять. Этот проект — плод совместных усилий Третьяковской галереи и министерства культуры и туризма Московской области: научным куратором выступила заведующая отделом новейших течений ГТГ Ирина Горлова, куратором — искусствовед Ксения Новохатько.
Тех, кто уже приезжал сюда на премьеру первой части в октябре, в этот раз ждал сюрприз. Осенью выставку открывал «Сидящий человек» Игоря Шелковского, застывший на холме в позе роденовского мыслителя. Теперь же его передвинули в чащу липовой аллеи, а первой скульптурой, которую встречает зритель, стал «Человек бегущий» того же автора. Фигурка, составленная из линий-палочек, словно переведенная в трехмерное пространство с бумажного листа, задает темп всей прогулке — маршрут все-таки длинный, и, если замешкаешься, рискуешь провести в лесу не один час. Сам Шелковский давно получил статус живого классика: в его рельефах сочетаются приемы живописи и скульптуры, а любители искусствоведческих аналогий обнаруживают отсылки к русскому авангарду и западному модернизму. Например, шагающий человечек из заржавленных балок напоминает не только творения супрематистов, но и скульптуры Альберто Джакометти. А еще в духе философии экзистенциализма указывает на одиночество человека и его заброшенность в этот мир.
Художник Леонид Тишков в экспозиции представлен сразу трижды, причем две работы показали еще осенью. Первая — багровый солнечный шар, словно застрявший в ветвях деревьев, стала оммажем картине сюрреалиста Рене Магритта «Банкет». Другая — «бренд» самого Тишкова — его знаменитая «Частная луна»: огромный светящийся серп, запечатленный художником в самых неожиданных местах. В этот раз прибежищем луны стала лодка в пруду. Правда, зиму арт-объект перенес с трудом: вспухший весенний лед сильно повредил инсталляцию, так что ее пришлось восстанавливать. Кстати, сам Тишков признался журналистам, что сначала хотел сделать красный домик для уток — с отсылкой к знаменитой картине Малевича, изображающей супрематический пейзаж с большим красным домом. Однако по какой-то причине проект отклонили — хотя художник еще надеется к нему вернуться. Ну а новой работой Тишкова стал «Куб космоса»: висящий над головой черный куб с проделанными в нем дырочками, сквозь которые пробивается свет. Художник рассказал журналистам, что с нетерпением ждет зимы: особенно эффектно блики будут выглядеть на снегу, рассыпаясь мириадами звезд. А еще пояснил, что работу можно трактовать как победу над солнцем — в духе одноименной оперы авангардиста Михаила Матюшина (кстати, в этой постановке впервые был явлен миру «Черный квадрат» Малевича — еще в качестве декоративного элемента). Арт-объект Тишкова действительно напоминает дневное светило, запертое в черный куб: сквозь стенку просачиваются лишь тонкие солнечные лучи.
Аллюзией на наследие Матюшина стал еще один арт-объект «Встреча»: сине-зеленые глаза, мерцающие в лесной чаще. Правда, отсылка художницы Аллы Урбан получилась несколько прямолинейной. Как известно, Матюшин проповедовал новые способы восприятия действительности, в том числе — единение с природой и возврат к целостному мироощущению. А еще стоял во главе направления «Зорвед», название которого расшифровывалось как «зрение+вéдание», и изучал физиологию восприятия. Художница украсила «глаза» мягкими проволочными ресничками — получился вполне тактильный экспонат. Как рассказала автор, особо эффектно объект светится в темноте — так что есть смысл запланировать вечернюю прогулку по парку.
Эффекты естественного освещения использовались почти во всех арт-объектах. Например, выглядывавшее из-за облаков солнце заставляло «Цветные деревья» Александра Константинова переливаться множеством оттенков — от красного до фиолетового. Словно вычерченные тонкими линиями (а на самом деле — составленные из металлических планок), объекты казались расплывающимися, исчезающими в пространстве — как голограммы. Надо сказать, «Цветные деревья» давно стали фирменным знаком Константинова, и очень жаль, что автор не увидел, как они «проросли» в Парке Малевича: художник скоропостижно скончался в 2019 году. Правда, определение «художник» в его случае кажется слишком узким: Константинов был доктором математических наук, успешным ученым, а еще — не менее успешным архитектором, творившим широко: от США до Японии, не забывая о России. Редкий ренессансный талант, чью утрату страна в полной мере так и не осознала: как и уход Малевича.
Завершала маршрут «Стабильная композиция» Романа Ермакова, чей персональный проект «Живые скульптуры» только что прошел в галерее «Здесь на Таганке». Той выставкой художник суммировал свои практики, связанные с перформансом и костюмами — он и сам начинал как перформер. Позже Ермаков переключился на скульптуры, однако они у него тоже танцевали: элементы были соединены каким-то удивительным образом — казалось, что они вот-вот рассыплются — а поверхности украшали лихие цветные полосы. Нынешний глянцево-белый арт-объект на их фоне действительно выглядит стабильным: как сказал художник, это своеобразная точка отсчета — подобно первой позиции в танце. И как тут вновь не вспомнить Казимира Малевича, создавшего еще и «Белый квадрат»: как символ «чистого действа». Кстати, скульптура Ермакова побывала на многих знаковых площадках: сначала была установлена около ГУМа, потом переехала в парк «Зарядье», а позже — на Ходынское поле, и везде сумела вписаться в пространство. Теперь в течение года она будет встречать посетителей Парка Малевича. Возможно, в окружении новых соседей — если осенью, как надеются кураторы, состоится все-таки третья часть выставочного проекта.
Фотографии: Ярослав Чингаев / АГН Москва.
Свежие комментарии